(окончание)

Часть ХII. Смысл названий и имен Люгуя

Если допустить, что в вышеизложенных пунктах статьи нет ошибочнок, то Люгуй, описанный в «Тундянь» и «Синь Тан шу», с точки зрения географического положения, а также по нравам, обычаям и способу производства, представляется островом Сахалин, но уж совсем никак не полуостровом Камчатка.

И если мы уж решили, что Люгуй и Сахалин - названия, обозначающие один и тот же остров, то мы должны разрешить следующий вопрос - какие народности проживали на этой территории. Если задаться вопросом, кем заселён этот остров сейчас, то отвечу - русскими, японцами, китайцами, якутами, ороками, гиляками и айнами. Якуты, которые жили в северной части Сибири, возле Северного Ледовитого океана, народности торко, ороки, которые перекочевали из центра Сибири на восток и растворились среди тунгусов, в настоящее время продвинулись далее: с материка на острова, а посему не могут являться коренными народностями Сахалина, в то время как айны и гиляки являются таковыми. Ныне эти две народности имеют следующее расположение: если судить в общем, то гиляки занимают северную часть острова, а айны в подавляющем большинстве расселены по южной части. Люгуй эпохи Тан находился «...севернее, в 15 днях плавания кораблём от народа мохэ...», а раз так, то можно предположить, что Люгуй, о котором знали китайцы, представляется, как Северный Сахалин. А судя по тому, что расположение народов, населявших Люгуй в эпоху Тан, мало изменилось, тогда Люгуй должен быть скорее гилякской территорией, чем айнской. Несмотря на это, возникает вопрос: а жили ли вообще гиляки на Сахалине в эпоху Тан?

Сейчас-то, конечно, они расселены и вдоль устья реки Хэйлунцзян, и в северной части острова Сахалин. Но в каком же направлении происходила в своё время их миграция - с материка на остров, или наоборот - с острова на материк? Когда в северной части Татарского пролива наступала зима, то всю поверхность бухты затягивало льдом и, видимо, туземцы, запрягая в сани (нарты) собак, с устья Хэйлунцзян переправлялись на Сахалин в районе Александровска. Обратная связь острова с материком была столь же лёгкой. Я, опираясь на вышеизложенные факты, придерживаюсь мнения, что гиляки переправились в своё время именно с материка на остров, хотя у этой гипотезы есть немало оппонентов.

Господин Шренк, выдающийся автор книги «Об инородцах Амурского края», проводит мысль, что гиляки - это коренной народ Сахалина, а айны, которые селятся на южной части острова, в своё время расселились там, спасаясь от гнёта японцев, и прибыли на остров с северной части Хоккайдо. Могу в противовес его доводам добавить, что гиляки, притесняемые айнами с юга, большей частью вынуждены были переправиться через Амурский лиман и осесть вдоль устья реки Хэйлунцзян.

Доктор Хавес, встретившись со жрецами гиляков и спросив их, из каких мест пришли их предки и прародители в эти земли, получил ответ, что с мест, находящихся где-то на западе. Поскольку у туземцев не было ни букв, ни письма, чтобы фиксировать своё перемещение, нельзя проверить всё точно, и есть опасность решить, что в действительности эти земли принадлежат гилякам издревле. Однако г-н Хавес объяснил, что описанные Юй Бэем айны являются коренным туземным населением Сахалина. По гипотезе, выдвинутой американским институтом Смитсона (Smithsonian Institution ), а также лингвистами Российской академии наук, гилякский язык близок по своему строению к языковой группе народностей, проживающих на тихоокеанском побережье северной Азии, Северной Америки, а также народностей, проживающих в группе Алеутского архипелага.

Если прочитать трактат доктора Хавеса (Hawes, р.116), то мы должны признать, что этот язык близок в общем языкам коряков, чукчей и алеутов. В противоположность можно утверждать, что природа языка айнов и тунгусов, живущих по соседству с гиляками, различна, и айнский язык в своём возникновении, по звуковому и лексическому составу, схож с уральскими и алтайскими наречиями, которые, в свою очередь, больше близки к группе самоедских и финно-угорских языков. А посему я считаю, что гиляки в глубокой древности расселилась на Сахалине, мигрируя из мест проживания в устье реки Хэйлунцзян, и, следовательно, делаю вывод, что айны еще более старая оседлая на Сахалине народность, чем гиляки. А раз это так, то на основе широко распространённого в настоящее время в учёной среде мнения, далаю вывод, что айны переправились в Японию с Корейского полуострова, а далее, разведав путь ещё севернее, сдвинулись и осели на островах, постепенно продвигаясь всё севернее и севернее. Это, конечно, противоречит мнению Юй Бэя, которое изложено выше, но, противопоставляя ему свою точку зрения, хочу сказать: ветви двух народов пересеклись, пора уже прекратить излагать только общее представление об их расселении и отбросить всё лишнее в гипотезе миграции народов Хэйлунцзян. Итак, айны, селящиеся на Сахалине, являются наиболее древней народностью, тогда как гиляки переселились на этот остров с континента, когда и название «Люгуй», и расселение, и этнический состав населения, были уже предопределены.

Нравы и обычаи, существовавшие на Люгуе в эпоху Тан, относились больше к айнам, чем к гилякам, и, читая Юй Бэя, можно согласиться с отдельными местами безоговорочно. Когда понимаешь, что даже само название «Люгуй» указывает на айнов, то делаешь вывод, что Юй Бэй в своём заключении не ошибся. По теории господина Шренка, гиляки называли Сахалин Laer или Laer-mif, а айны этого острова называли его Laer-Kuye (82).

В источнике «Тайцинхуэйдян» (83), кроме маньчжуров и китайцев, перечисляются народности килер-хадши (kiler-chadshi), вияка(фиака) (wiyaka (fiaka)), леркое (lerkoye), орунчун (oryntschun). Исследователь Потье (Pauthier) перевел их, приведя в журнале «Chine Modern» (1853, p.168): титхе (tchitche); фей-я-ке (fei-ya-khe); ли-ер-ку-йе (li-eur-koy-ye); голун-чун (golyn-tchun); го-ке-ла (go-khe-la).

В то же время Его светлость архимандрит Палладий, который имел юрисдикцию над провинцией Цзилинь, в то время, когда русские ещё не селились в нижнем течении реки Хэйлунцзян, привел имена народов, которые преподнесли Пекинскому двору мех соболя: xэдше (xэдсин) (chadscha (chadsin)); фиака (fiaka); килер (kiler); oрончо (orontscho); кякла (kyakla) («Die Volker des Amurlandes», р.100).

В источнике по географии империи Цин приведены вышеперечисленные названия народов, и становится ясно, что это гиляки, которые айнов Сахалина называли лаер-куе (ла-йер-куе) (ler-koye (li-eur-koye)). И, возможно, необходимо исследовать, как переводится это сочетание звуков Люгуя эпохи Тан - Лаер-куе. Если взять за основу утверждения Юй Бэя, то составляющие названия Люгуя - Лаер (Laer) и Куе (Kuye) - это два слова из разных языков. По гипотезе господинана Шренка гиляки называли Сахалин словом «Лаер», от Ла-ерри (La-erri) - так они именовали реку Хэйлунцзян. (На гилякском языке Хэйлунцзян звучит как «La», а река - «erri», таким образом, La-erri имеет смысл «река Ла»). Если увязать это с тем, что маньчжуры называли Хэйлунцзян Сагхален-ула (Saghalen ula), то это указывает ни на ничто иное, как на остров, находящийся сбоку от устья р.Хэйлунцзян, который и получил название Сагхален (Сахалин).

В письменах эпох Вэй и Тан Хэйлунцзян зовется Хэйшуем, Банхэ, Нашуем, Няньшуем, но вряд ли где встретится название Ла (Лахэ).

То, что с древних времён айны Сахалина называли Лаер-куе (Laer-kuye), в эпоху Тан называлось Люгуем, и у этих народов эту же землю попросту называли Куе (Kuye). Это название впервые встречается в надписях на каменных плитах в провинции Тэлинь в устье реки Хэйлунцзян, где расположен буддийский храм Нуэргань-Юншень. Здесь есть две такие плиты. Первая из них была установлена в храме Нуэргань в эпоху правления Юй Лэ. Текст был написан в 9-м году правления императора Сюаньцзуна, во время карательной экспедиции против дикарей Сахалина (а именно айнов. - Прим. автора.). Текст второй плиты был частично приведён в источнике «Цзилиньтунши» и воспроизводится ниже.

Надпись «Чисюй» в храме Нуэргань-Юншень: «...в 10-м году пришли, чтобы объединить эти земли; девять дикарей и варваров [...]; пересекли морские рифы[...] плечом к плечу, выстроившись в ряды, идут по пятам [...] увидев нас; на востоке расположены земли нуэргань[...] этот народ называется цичжоуми; также имеют различные [корни], все любят [...] [петь и танцевать]; имеют свои [...]; не выращивают пяти злаковых культур; материю не производят; из домашних животных держат одних собак, в 9-м году Юй Лэ весной были отправлены войска в земли шиха; судов [...] (было указано число. - Прим. автора.) прибыли в эту землю нуэргань [...] 10 году здесь живут шиха; к восточной стороне моря от народа нуэргань есть люди куе, доспехов не носят; разводят просо типа риса, в застолье едят и пьют; все веселятся...»

Надгробная надпись храма Юйми гласит: « [...] более [...] ри; люди здесь похожи на цичжоуми и названы куе и знают некоторые наши слова, не представляют угрозы и чистосердечны; неохотно говорят о кораблекрушениях в этих землях; много оружия не имеют в этих землях; по приказу его величества Юй Лэ [...]; [...]; [...]; высадиться в этих землях[...] усмирить нюэргань, на востоке получить дань, далее прийти и одарить дикарей одеждой».

Указанное в этой местности название куе передает только айнское название kuye, но это никак не связано с пиктограммой иероглифов, которые, если разложить их на элементы, будут означать «трудные варвары».

В некоторых источниках, таких как «Карта сбора дани для империи Цин», описан Куе, и в источнике Цзао Тин также упоминаются куе. В источниках Вэй также упоминается Куе, но это ещё не значит, что все они равнозначны айнскому Kuye. По словам господина Шренка, гиляки звали айнов Сахалина и Laer-kyghi, и Laer-kuye. Laer - так гиляки называли Сахалин, естественно, на гилякском языке, а вот название Kughi или же Kuye - принадлежит ли оно гилякскому языку, ещё не известно, и это необходимо исследовать очень осторожно. Для того чтобы разобраться, гилякское это название Kuye или нет, решим для себя следующее: гиляки ли называли айнов словом «куе» или нет, необходимо исследовать также, как айнов именовали в других странах, кроме тех, которые уже указывались?

Возьмем краткий сборник записей «О нравах и обычаях Эдзо» (свиток 7); поскольку жители нашей страны желают, видимо, знать, откуда произошло название Эдзо, приведём ниже текст.

«На Северном Эдзо айнов называют каина, в Тяньшанских горах в районе Коанинохори есть подобное название. Женщин дикарей зовут каиначи. «Кай» - это тот, кто рождается на этой земле, а суффикс «на» указывает на знатное происхождение человека, так называют господ, хозяев, уважительно отзываясь о них; точно так же когда-то привыкали к почтению и жители Ямато. В очень удаленных горных деревнях в нашей стране, также с примесью языка древнего Ямато, почтительно говорят друг другу «каина», и, как объяснено выше, всех, кто касается этой страны, зовут каи, а «на» добавляют в знак уважения к достойному происхождению». Кроме этого, что касается слова «каи», «...дикари так зовут себя и свою страну, прибавляя суффикс почтительности, большей частью. Каи - наименование земли, где они живут, эти люди носят длинные бороды и в пищу употребляют креветок, которых ловят на Эдзо и в других местах, и когда эти дикари после богатого улова собираются вместе на празднование, они танцуют, покачивая бедрами и хлопая в ладоши, как креветки. Как мне думается, этот ритуал мало изменился с давних пор. Видя это, можно считать, что иероглифы, которыми обозначались дикари, происходят главным образом от оригинальности танца, а посему название их страны и стало сокращенно писаться от знака «эби» (рак, омар) и «эдзо» (дикарь); то есть «дикари, похожие на креветку». Вот какую историю я услышал от старых людей и подумал изложить ее. (Дневники Тяньшанья)».

Дикари, говоря «эдзо», имели в виду себя, т.е. айнов. В старых дневниках Мотоори Норинага указывается, что, возможно, звуки «ай» и «кай» близки по звучанию. И в старые времена, когда профессор Такэутино Сукунэ впервые посетил эти земли, он, встретив туземцев, услышал от них «кай», а название «Эдзо», по его мнению, из иероглифов образовалось так: в первоначальном варианте это сочетание звучало как «эмиси»; «ми» в середине сократилось, «си» сначала перешло в «со», а затем и в «дзо», и слово «эмиси» превратилось в «эдзо» ( «Старые легенды Эдзо»). Всё вышеизложенное никак не расходится с общей точкой зрения. Дело в том, что сейчас айны свою родину зовут «Айну», а раньше звали «Кай», а раз так, то два иероглифа, обозначающие Эдзо по своему смыслу и по звучанию никак не расходятся с тем названием Кай, которое выбито на каменной плите храма Юйми.

Дикари, говоря «эдзо», имели в виду себя, т.е. айнов. В старых дневниках Мотоори Норинага указывается, что, возможно, звуки «ай» и «кай» близки по звучанию. И в старые времена, когда профессор Такэутино Сукунэ впервые посетил эти земли, он, встретив туземцев, услышал от них «кай», а название «Эдзо», по его мнению, из иероглифов образовалось так: в первоначальном варианте это сочетание звучало как «эмиси»; «ми» в середине сократилось, «си» сначала перешло в «со», а затем и в «дзо», и слово «эмиси» превратилось в «эдзо» ( «Старые легенды Эдзо»). Всё вышеизложенное никак не расходится с общей точкой зрения. Дело в том, что сейчас айны свою родину зовут «Айну», а раньше звали «Кай», а раз так, то два иероглифа, обозначающие Эдзо по своему смыслу и по звучанию никак не расходятся с тем названием Кай, которое выбито на каменной плите храма Юйми.

В «Синь Тан шу» о Японии сказано: « ...В начале царствования императора Юйчжень, который шлёт поздравление японскому императору [...] в следующем году посланец прибыл в страну Эдзо. Эдзо располагается на морских островах, люди здесь носят бороду длиной 4 сяку, носят ожерелье на шее; приказано людям загрузить меха зверя... стрелять не в центр [...] ...»

Читая это текст, приходишь к выводу, что старое название айнов - кай - при переводе иероглифов Эдзо, впервые было использовано не японцами, а китайцами эпохи Тан, посетившими Сахалин тех времён. Когда по китайским традициям интерпретировались на китайское звучание зарубежные названия, то выбирали такие иероглифы, которые более-менее не только подходили по звучанию, но и по значению и смыслу. Например: kuye переводили двумя знаками (один из которых, а именно первый - «ужасные дикари»), Laer-kuye - переводили Hunu, иероглифами, являющимися фонетическими корнями значений «ху» и «ну» (слуга, раб).

Таким образом, и маньчжуры, и гиляки айнов звали «куе», и поскольку Куе равнозначно Эдзо, однако это произносится немного с акцентом. Имя люгуйского правителя было Кухэ Юиши, а Кухэ, Куйе, и Куе (на каменной плите. - Прим. автора.), возможно, одно и то же слово.

По свидетельству господина Крашенинникова, туземцы-ительмены, населявшие полуостров Камчатка, звали айнов Тисимы - куси (kusi). («Description de Kamtchatka», p.174). И, возможно, «куси» созвучно неким образом с «куе». В истории страны Эдзо называли и Куксу (Kuxu), и Кюси (Kusi), а это очень похоже на созвучие Куси, но вряд ли когда-либо в древности и в нашей стране айнские земли называли Кай (Kayi) или Кудзу (Kuzu).

Вот что говорится о Кудзу в источнике, датированном октябрём 19-го года Иншень: « ...Встретили людей Кудзу; они весьма просты и доброжелательны, едят плоды, сорванные в горах, эти плоды имеют вкус сваренных раков, называются они масми; земли их распространяются на юго-восток, далеко в горы, и селится народ кудзу по реке Цые; голые вершины гор обрывисты, а долины глубоко врезаны в горы; тропинки в горах очень узкие; хотя и недалеко от селений; деревья здесь редкие, а природа богата на растительность; земля преподносит урожай; люди ловят здесь различные виды рыб и собирают просо и коренья...»

Господин Кобаяси Сёдзиро в историческом очерке (выпуск 17 № 12) выдвинул идею, что Кудзу есть ничто иное, как Эдзо. И тем не менее, это могут быть айны, которые живут в окрестностях Цзие страны Ямато. Тем же профессором Кобаяси определено, что это же название встречается в записках о нравах континентальных аборигенов в уездах Ибараки, Юруэ, Кудзи, а раз так, то трудно тогда решить, относится ли это к айнским названиям. Если продолжить перечислять старые названия айнов, начиная от Куе, то можно заметить закономерность: у гиляков их звали куги (kughi), тунгусы именовали их куе (kuye), китайцы - куе, кухэ, куйе; ительмены, т.е. аборигены полуострова Камчатка, именовали их куси (kusi), японцы звали кудзу, тогда что же это - случайность или закономерность в схожести названий и созвучий? Я думаю, что эти названия относятся не к народам, живущим по соседству с айнами, а к самим айнам, которые распространялись по всем направлениям. О том, что айны Сахалина именовали сами себя сирун-айну, хорошо показано в тексте «Карты Северного Эдзо» автора Мамия Томомунэ (Риндзо): «Внутри страны варвары сами себя зовут сирун-айно. Если указать на острова дикарей Сантан, то они зовут эти земли Сирун-мосири...» Если подумать, какой остров имеет это название - Сирун - можно определить следующее: «...Риндзо вошёл в земли к восточным дацу и встретился со многими дикарями, а переговорив с ними, слышал, что сами себя они называли кимун - айно (kim-un-aino), а нам указывают, что cирун - айно живут дальше. По словам дикарей, горы они зовут ким (kim); а скопище жилищ - yн (un); aйно - название дикарей тех мест, тогда смысл этого следующий - кимун-айно - «айны, живущие в горных жилищах». Тогда спрашивается, что может означать слово cирун-айно? Cкорее, это или инверсия и созвучие языка, или сокращение от слов мосири-ун-айно. На языке дикарей остров назывался «Мосири». Самое интересное, что так дикари называли равнину острова, а сами жили в пещерах. Можно определить, что именно так эти варвары сантаны называли остров. Когда слушаешь варваров, то можно подумать, что остров они называют Сирун-айно, но на самом деле это произносится Сирунмосири (Shiri-un-moshiri). Именно так и надо называть этот остров». Чтобы согласиться с интерпретацией господина Мамия, - наш долг разобраться попали мы в точку или нет. В любом случае господин Мамия прекрасно понимает, что речь идёт о варварах, живущих в горах, а именно - кимун-айно.

На айнском языке гора звучит «ким»; далее следует «ун», и тогда выражение «кимунайно», а именно «ким-ун-айно» приобретает смысл: «айны, обитающие в горах». Как же будет звучать тогда сирунайно (мосириунайно - может быть ошибкой)?

Господин Бэчелор составил айнско-англо-японский словарь, и на основе его словарной статьи, на айнском суша (earth land) звучит как «сири» (shiri), тогда фраза сирунайну, а именно полно - сири-ун-айну (shiri-un-ainu) - будет иметь смысл: «айны, живущие на суше (материке)». В этом же языке страну или мир (country world) по-айнски называли мосири (moshiri); тогда фраза cирун-мосири (cири-ун-мосири) (shiri-un-moshiri) будет звучать как «страна, находящаяся на континенте».

Господин Мамия отмечает, что дикари Сахалина свою страну одинаково называют и Сирун-айну, и Сирун-мосири и на основании этого осторожно строит свои необъяснимые предположения. Однако, если прочесть Юй Бэя, эти два названия можно поставить в один ряд и в том нет ни малейшего сомнения. Как бы то ни было, сирун-айну называли именно айнов, а Сирун-мосири - так айны называли свою страну.

Правильное название айнов Сахалина - лаер-куе (laer-kuye) (Люгуй - в китайском звучании. - Прим. автора.) - китайцам было известно об этом ещё в эпоху Тан, и о жителях коренной национальности также были сведения с очень давних времен. На восточном побережье, по долготе провинции Шанхай, были описаны люди страны Маоминьго, которые жили к северу от страны Сюаньгуго и носили одежды, сшитые из кожи рыбы. И, несомненно, что эти волосатые люди, которых в цивилизованном мире звали маоминь, впоследствии оказались айнами. Господин Си Шень в свое время наблюдал тунгусов, которые селились на широте Шанхая и в бассейне реки Хэйлунцзян. Они вошли в контакт с китайцами и постепенно образовали композиционную народность уже в эпоху Чжоу. Народности, которые находились в землях северо-восточных провинций Китая очень давно были известны китайцам, и если спросите, какова тому причина, то, думаю, этому способствовало само географическое положение и близость двух территорий.

В соответствии с вышеизложенным, можно сделать вывод, что зимой, когда пролив между устьем реки Хэйлунцзян и островом Сахалин затягивался льдом, на санях аборигены могли спокойно переправляться через него, и поскольку в этот период Сахалин был соединён с материком, для многих путешественников он мог показаться полуостровом. Существовал также и путь от устья Хэйлунцзян к верхнему течению Сунхуацзян, по которому в зимний период во время ледостава на санях можно было легко переправиться с Сахалина к маньчжурской провинции Цзилинь. В этой связи, айны Сахалина были очень давно известны китайцам.

Одновременно айны Сахалина вели натуральный обмен собольих мехов на товары из китайских провинций как раз между течением рек Хэйлунцзян и Сунхуацзян, а с другой, южной, стороны острова, переправляясь через пролив Соя, они налаживали связи с японцами, привозя товары, вырученные от обмена с китайцами, например, везли в Японию вырученную парчу, а получали орудия (железные) сельскохозяйственного производства. Кроме того, что в Японию ввозились китайские товары из районов Кореи, были пути поступления этих товаров с северо-восточной части Сахалина. И многие знали об этих караванных путях.

Если Карафуто - это китайское, эпохи Тан, слово, то, ознакомившись с сочинением господина Кида Садаёси «Записки о посещении области Сува», можно понять его мысль, что КАРА - это называние китайцев эпохи Тан. Тогда китайские товары должны были бы переправляться в Японию через Сахалин. Отсюда, возможно, и появилось это название - Карафуто. Впрочем, ещё в самом начале царствования китайской династии Цинь, жившие на Сахалине гиляки и айны имели связи с китайцами и японцами, обмениваясь товарами друг с другом, и это хорошо воспроизведено в источнике Цао Тина «Чжуэнту», который приводится ниже. «...Все народы, населяющие эту страну зовутся куе, это в 300-х ри выше Эцзи, по всему берегу стоят муцен; в свое время полководец Чуаньчуань одарил их своими одеждами и украшениями и теперь берет дань этой страны, эту дань каждый год, вот уже двенадцать лет, они переправляют морем в Сишань; дары от аборигенов - это мех рыжей лисы, отдаются и соболя, этот мех есть в каждом доме [...]. В том же году Чуаньчуань продал это в Мучен [...] привезли ло (84) [...] видели, как жгут деревянное изображение, это чучело медведя [...] торгуем в обмен на меха, они ужасно богатые; торговля с ними была уже несколько сот лет назад; большой популярностью у них пользуются отрезы шёлка [...]; затем все ценности и вырученные товары переправляются в Японию; торговля с Японией не вызывает трудностей [...] Япония ведёт торговлю на север с 5-10-ю странами; сначала даже была война с фияка из-за шёлка; люди куе торгуют очень почтительно...»

Сдерживая Китай и Маньчжурию, айны рассматривались японцами как удобные соседи, с которыми вплотную можно вести торговлю, и для получения торговой выгоды айны были наиболее удобным окружением. Китайцы и маньчжуры, как торговцы, представляли собой людей высококвалифицированных. И, продавая японцам китайские товары, айны в этих местах торговли создавали китайцам неслыханные богатства, которые, как мне видится, попадали в руки главным образом этой нации. В тексте эпохи Цин встретилось название фияка (fiyaka), несомненно, это указание на гиляков.

Айны Сахалина - люгуй (лaер-куе) (laer-kuye) и японцы - cишань (85), под такими названиями знали эти нации древние китайцы и маньчжуры. Причём в гилякском языке названия «сишань» нет, а в айнском есть. В айнском словаре Бэчелора, на айнском языке японцев и иностранцев звали сисам (shisam), и тогда, как мне видится, это созвучно со словом «cишань», которое встретилось в вышеприведенном тексте «Чжуэнту». По утверждениям господина Шренка (р.192-194), жившие на материке и Сахалине гиляки именовали японцев сисам (sisam), а тунгусские группы ольчей и гольдов, а также китайцы, жившие в бассейнах рек Хейлунцзян и Сунхуацзян, именовали японцев сиса (sisa); ительмены - аборигены полуострова Камчатка - называли их cюсамен (suhsaman) или cюсэмэн (suhsemen). Господин Стеллер попытался определить значение этих названий, а мысли свои он описал в трактате «Камчатка». По мнению этого автора, в ительменском языке железную стрелу (иглу) называли cюсэ (suhse), а японцев в этих землях звали cюсэмэн, следовательно, именно японцы привезли в эти земли железные иголки. Господин Шренк, опровергая эту гипотезу, говорит, что подобным образом японцев звали и у гиляков, и у ольчей, и у айнов, и у гольдов, следовательно - это название скорее пришло из айнского языка, от айнов, которым, возможно, и привезли японцы железные иглы, а это название, в свою очередь, перешло к аборигенам Камчатки от тех же айнов, которые звали железные иглы сюсэ, т.е. «иглы, завезённые сюсэмэн» (а именно - японцами. - Прим. автора.). Ительментские названия сюсэмэн (сюсаман) созвучны слову «сисам» в айнском языке, а по этому созвучию, несомненно, можно сделать вывод, что гилякское «сюсэ» - это айнское «сисам». Что же тогда должно означать айнское «сисам»? Объяснение не будет полным, если сказать, что это простое сокращение. Кроме того, что айны называли японцев сисам (shisam) (ительмены - cюсаман (suhsaman) или cюсэмэн), ещё и знакомых людей они называли cямо (shamo). Если соединить концовки слов cисам (shisam) и cюсаман (suhsaman) - cам (sam) и cаман (saman), то это будет созвучно со словом cямо (shamo), а раз это так, то из двух слов «си» (shi) + «сам» (sam) образуется слово cисам (shisam). Если же рассмотреть это несколько поподробнее, то получится интересная картина. Попробуем исследовать значение двух слов - «си» и «сам», как предлагает Юй Бэй. Айны звали Японию Самай-мосири (Samai-moshiri) и Саморомосири (Samoro-moshiri), а самих японцев либо cамай-унгуру (samai-un-guru), либо cаморо-ун-гуру (samoro-un-guru). В айнском языке мосири (moshiri) имеет значение - «страна», тогда cамай-мосири имеет значение «страна Самай», как Саморо-мосири - « страна Саморо». На этом же языке человека звали либо куру (kuru), либо гуру (guru), и когда обозначали принадлежность человека или вещи к какой-либо местности, применяли грамматический суффикс -ун (-un), и тогда cамай-ун-гуру (Samai-un-guru) принимало смысл: «живущий в Самай» («человек из Самая»), а Саморо-ун-гуру (Samoro-un-guru) имело смысл «человек из Саморо». Раз так, тогда Самай (Samai) и Саморо (Samoro) видятся как слова с совершенно одинаковым значением. Для того, чтобы исследовать смысл этих слов, необходимо обратиться к грамматическому строю айнского языка.

В айнском языке - КАВА (существительное) - «сторона, бок» - переводится как самба (samba), КОТОВАРУ (глагол) - «лежать поперёк» - cама (sama), и если к концу этого глагола прибaвить букву И, тогда глагол превратится в существительное, и смысл фразы, которой айны величали японцев Самаи-ун-гуру (samai-un-guru), переведётся как «человек сбоку (в стороне)», или «человек, находящийся сбоку (в стороне)», а иначе - «человек со стороны», «чужеземец». Поскольку в этом же языке падежному суффиксу тэниоха -ни (86) соответствует слово «оро» (oro), тогда слово «cаморо» (samoro) - это значение из связанных корней Сам-оро (sam-oro), и тогда смысл именования айнами японцев раскроется так: cам-оро-ун-гуру (sam-oro-un-guru) - «человек, пришедший со стороны», «человек, находящийся в стороне» (87). Айны Сахалина называли гиляков cумэрэнкур (sumerenkuru), и приведённое в «Записках о Северном Эдзо» автора Мамия Риндзо это имя переведено по ошибке с айнского языка как саморо-ун-гуру (shamoro-un-guru), так что правильнее его смысл будет звучать как «человек со стороны». Наиболее близко расположенная к айнам Сахалина народность - это гиляки, а раз так, именно их айны и именовали саморо-ун-гуру (самэрэнкур), т.е. соседи, а к айнам Хоккайдо (Эдзо) наиболее близко располагается нация японцев, и хоккайдские айны ИХ называли саморо-ун-куру (гуру). По гипотезе господина Шренка, в айнском языке лисица - сюмари (shumari), а человек по-айнски - куру (kuru). А раз так, предполагает господин Шренк, сумэрэнкуру (сюмари-куру (shumari-kuru)) правильнее будет переводить как «превращённая лисица», а иначе - «оборотень». Гиляки получили это название, вероятно, потому, что носили одежды, сшитые, главным образом, из лисьего меха, но с этим предположением, в свою очередь, не может согласиться Юй Бэй. Если в вышеизложенном не проскользнула никакая ошибка, айны называли японцев си-сам (shi-sam), а у айнов слово «cам» одинаково в двух значениях - самай-ун-гуру (shamai-un-guru) и самай-саморо-ун-гуру (shamai-shamoro-un-guru), что означает «соседний народ». В айнском языке японские слова макото-нару - «истинный», ханахада - «ужасно, весьма», оокинару - «огромный, великий», звучат как «си», тогда си-сам (shi-sam) будет переведено «великий соседний народ», как мне кажется. На айнском же языке «сторона» звучит «cам», а в японском - «cоба», и, возможно, между ними есть какая-то взаимосвязь. (Названия, встречающиеся в данном абзаце, взяты из айнского словаря господина Бэчелора. - Прим. автора.).

Айны Сахалина называли соседнюю нацию гиляков сумэрэнкур, а в китайских хрониках упоминается нация под названием фияка (фияха), и в соответствии с теорией господина Шренка, слово «фияка» указывает именно на гиляков. В «Цзилиньтунши» (свиток 121) говорится именно об этой нации, и было бы правильным делом привести ниже этот отрывок: «..." Хуан Цин Чжи Гунту" рассказывает: фияка живут на острове, напротив морского берега, занимаются рыбным промыслом и охотой, женщины и мужчины носят одежды из собачьих шкур; летом надевают одежды из рыбьей кожи, характер их жестокий, постоянно воюют, держат воинов, вооруженных мечами; старые и уважаемые люди у них носят собольи меха...» (Цзилинь, свиток 121 стр.19).

«..." Сяотинцзилу" рассказывает: хэйцзиньские фияка разделены на 2 части, они долго не стригут волос, зачесывая их гребешком за уши и заплетая кольцом; женщины штанов не носят; одежда сшита из рыбьей кожи, слегка подкрашена; богатые люди на верх жилища втыкают орлинные перья, вход прикрыт занавеской из шкуры лисы или соболя; постели также покрыты мехом лисы или мыши ... к северо-востоку от Цзилинь находится часть народа хэчжень, называемого фэйяка, люди эти живут на побережье моря, делают себе одежды из рыбьей кожи; и вообще в этих местах процветает рыбный промысел; находятся они в 2-х тысячах ри от Цзилинь; выше от них по морю есть народ цзиньши...» (Цзилинь, свиток 20-й, стр.1).

«..." Нингутацзиси" рассказывает: народ фэйяка весьма волосат; мужчины и женщины набедренных повязок не надевают; в ушах носят огромные кольца, в носу - кольца поменьше; промышляют собольим мехом...» (Туншитун, свиток 20 стр.2).

«..." Цзаотинмао Чжунэту" рассказывает: если пойти на северо-запад от народа хэйлеэр, а потом на восток, то чуть южнее будет морская бухта, в общей сложности нужно пройти более 600 ри; по обоим берегам реки Сунхуацзян в старину жили эти народы фияка; сейчас там два народа, которые перемешались - леэр и чуньцзи...» (Туншитун, свиток 20, стр.9).

«..." Сяотитнцзилу" рассказывает: от Нингута с востока на запад около 300 ри; это земли иланька, относятся эти земли к Уго; в этих землях на северо-востоке в 5-6 сотнях ри проживает народ хулеки; а ещё в 600 ри от них проживает народ хэйцзин, в 600 ри от которых живёт народ фияка; эти три народа имеют имя няоцзи; в настоящее время няоцзи сильно перемешаны; ещё их называют «люди в рыбьей коже». Живут они близко к бухте Хуньтунцзян (88)...» (Туншитун, свиток 20, стр.1).

«..." Гутацзилюэ" рассказывает: ещё раз на восток в 300 ри есть народ иланька, живут они, строя земельные насыпи, это близко к землям Уго провинции Цзиньши; о них знают совсем немногие, а на северо-восток в 5-6 сотнях ри живет народ хуэрка, ещё в 600 ри народ хэйцзинь; а далее, если ещё 600 ри пройти, то будет народ фияка с обобщенным названием уцзы, ещё они носят имя «люди в рыбьей коже», поскольку носят одежды из рыбьей кожи, в пищу употребляют преимущественно рыбье мясо...» (Туншитун, свиток 20, стр.1, и свиток 20, стр.2).

«..." Кайголуньсиньлю" рассказывает: сейчас в землях Цзилинь военного правителя Чжиула сделали укрепления, и над этими землями имеет юрисдикцию этот генерал; с востока на запад земли простираются на более чем 4000 ри; с севера на юг земли простираются на 2000 ри и имеют границы с княжеством Ула и захватывают южный берег реки Ялуцзянь (89); между рекой Тумэньцзян и островом Цзухай есть земли народа ваэрка. С севера, на берегу реки Тайула, на реке Сунхуацзян живут куншины, а на южном берегу Сунхуацзян расположены земли народа хуэрка, на востоке они отгорожены горами Бай (Бо) Шань и граничат с землями Уцзи, сейчас народ тайдуцзин слился с маньчжурами; ещё на северо-востоке есть народ, для передвижения использующий собак, и зовется он хэчжэ, а ещё восточнее - народ, использующий также и оленей, он расположен на землях Цилеэр и зовется фияка, ещё там есть народ куе; их земли широко пролегли от острова Хайдао к бухте Летайвань (90); это близко к устью реки Хуньтунцзян; на этом острове есть народ хэчжэ; а фияка - выходцы из народа елуньчжи, но народа куе намного больше...»

«Источник "Маньчжоуцзуюаньлю" (91) гласит: «...На северо-восток, если пройти более 400 ри от Гута, есть народ хуэрка, который селится по обоим берегам реки Сунхуацзян, что в провинции Юэчжулэй; эти земли принадлежат хуэрка; если от Гута пройти более тысячи ри, есть народ усули, селящийся по обоим берегам реки Лицзян, что в провинции Юэхэйлунь, а ещё на восток, около 200 ри, на реке Нимань будут коренные жители юэцзияка; сюда ведут пути по продвижении на восток в сторону Уцзы; к юго-востоку от Гута есть Банцзи-ханька; далее от реки Нимань собирается дань и подати; это по южному пути; к северо-востоку в 1500 ри от Гута по обоим берегам реки Сунхуацзян и Хуньтунцзян селится народ хэчжэ, как и на северо-востоке, в 4-5 сотнях ри по правому и левому течению рек Усули, Сунхуацзян и Хуньтунцзян есть люди, называемые хэчжэ, и которые держат большое число собак; а ещё северо-восточней по реке Хуньтунцзян в 7-8 сотнях ри от указанного места - народ фияка, они живут в северо-восточной части лимана; то есть от Гута примерно в 3000 ри; эти народы ещё разводят и оленей, кроме них, по северному пути есть народ цзилеэр, который также держит оленей» (Туншитун, форзац рукописи).

Таким образом, указанные в вышеприведённых записях названия народов фияка (фияха); фэйяка - фиэяка (фиэяха) - названия одной и той же народности, и указывают эти названия ни на кого другого, как на гиляков, и это становится совершенно ясно, если судить об описанных народностях как с точки зрения этногеографии, так и с точки зрения нравов и обычаев.

По словам господина Шренка, гиляки звали свою родину Нибакх (Nibach), а поскольку здесь названия людей указаны подробно, названием «фияка» эта нация именовать себя никак не могла. Господин Тимковский в своём очерке «Voyage a Peking» (Atlas, p. 25) писал, что рассматривая написание «фияка» (fiaca) маньчжурской скорописью, можно предположить, что это правильное произношение исконного имени этого народа. На маньчжурском языке «нагревать на огне» или «высушивать» звучит фиаку (fiaku), а «нагревать огнем» (палить) - фиакумби (fiakumbi), а раз так, то название «фияка» вышло из маньчжурского либо тунгусского языков. И если это предположение верно, то названием фияка гиляки именовали близких к ним ольча и гольдо, о которых и сообщалось китайцами. Следующая народность, пришедшая с материка на Сахалин после гиляков - ороки (орокко). Уже определено учёными, что эта народность совершенно близка к тунгусам, которые жили в Сибири. Но неясно, в какую эпоху ороки переселились на этот остров.

Есть мнения, что эта народность совершенно отлична от двух живших на Сахалине народностей айнов и гиляков, которые во многом были схожи между собой. В отличие от этих двух народностей, которые разводили собак, ороки держали оленей (92). Это хорошо описано в очерках Мамия Риндзо о Северном Эдзо:

1. Манера охоты и рыболовства южной части острова совершенно отлична от северной его оконечности. А именно: не разводят собак, используют оленей. Это отличие юга острова. В качестве показателя бедности или богатства служил такой фактор - большое или малое количество оленей держится в семье. Богатые люди содержали до 2 - 3-х голов. С начала лета до конца осени эти животные паслись на равнинах, а с наступлением зимних месяцев, когда заканчивались трава и листья, животных уводили в горы, где те ели сосновую хвою.

2. При кочевке и переселении на другие места, оружие или охотничьи принадлежности погружались на оленей и транспортировались на вновь избранные для проживания места. Однако молодых животных для этого не использовали, жалея их.

3. Эти животные отличаются очень мягким, покладистым характером и очень боятся собак. А посему дикари, использующие собак, не могут ужиться с ними вместе.

В Токай (93) есть орудия, которые использовались дикарями для погона оленей, они привезены из области Канда; эти животные здесь имели такое же значение, как для китайцев лошади; эти олени похожи на обычных оленей, но несколько больших размеров, называли их кандахан.

В айнском языке оленя звали тонакай, а в маньчжурском языке это название звучит как кандахан (kandahan). В сборнике Канда есть название кандахан, очевидно, это родственное наименование с вышеуказанным кандаханом. Более того, в источнике «Цзилиньтунши» (свиток 34, стр. 8) есть упоминание об этих животных. Эту часть текста стоит привести ниже: «...Толу (китайская интерпретация тонакай. - Прим. автора.) вышли из мест, где течёт река Усули народа гута; вид у них как у обычных оленей; одно из названий - кандахан; шея их несколько короче, чем у оленя, цвет шерсти как у пожелтевшей травы, шкура очень богата; кандахан выдерживает вес взрослого человека и более 1000 цзинь поклажи, рога очень ветвистые, на их кончиках небольшие выпуклости типа шариков; рога для удобства постепенно подрезают; на рогах и кости этого животного гравируют картинки из жизни и побед аборигенов; сев на него, можно понестись наперегонки с ветром; можно сказать, что вожак стаи больше всех, и стадо к нему относится почтительно; оленухи своих детенышей вскармливают молоком; а те, повзрослев, едят сорго (94); бедра похожи на бедра обычного оленя; имя ему толу. Он похож и не похож на оленя; и лось и не лось; шкура его столь толста, что её вешают, как перегородку-утеплитель у входа в дом; одежды, сшитые из его шкур, кажутся очень плотными; пока шкуру отчистят от грязи и жира, затем вытрут насухо, проходит очень много времени; затем все это опять повторяют; выделанная таким способом шкура становится очень прочной; люди, которые носят эту одежду, особенно не любят её, поскольку грязь с неё смывать очень трудно, слышал там, что эта одежда не пропускает холода и, конечно, воздуха; слышал даже, что она не горит в огне и мечем её не взять; нельзя её проколоть; на востоке пехотинцы носят такие одежды вместо кольчуги и таких одежд много; есть также белый олень, он намного больше обычного; имя ему кандайхань; рога его ветвисты, как разбитая бочка; цена молодого самца - около 34 рё (95); у этого животного четыре особенности - копыто и похоже и нет на коровье; головой - и лошадь и нет; телом и осёл и нет; рога и похожи на оленьи и нет; не жует жвачку; ест мох и лишайник; разводят его народы цзилеэр и элунчунь; для погона используют голос; эти животные используются во многом благодаря своему покладистому нраву и заменяют многим народам добрую лошадь как для бега, так и для перевозки поклажи...»

Кроме того, что в маньчжурском языке тонакай назван кандаханом, его звали и ирэн (iren), и орон (oron). В верховьях реки Ангары народности, которые относятся к тунгусскому этносу, тонакая звали орол; в якутском языке - ирюни (iryuni), на капогирском наречии и мангазея, баргузинском, охотских диалектах, а также на языке ламут его звали орон (oron). Тунгусов, живших на Сахалине, звали oрокко, и скорее всего это название происходит от слова oрон (oron), т.е. в значении «человек, разводящий тонакая». Это как-то не стыкуется с мыслями Юй Бэя, хотя уже в полной мере доказано западными учеными. Ошибкой было бы считать, что указанные названия в ранее описанных китайских текстах «Элуньчунь» и «Иэлуньчунь» - одно и тоже слово. В китайском источнике «Хуан Цин Чжи Гун Ту» сказано: «...Гута расположены в верхней части к северо-востоку от острова Хай...»; и как говорит текст «Синь Тан шу»: «...на севере есть Малое море; а с трех сторон он омывается водами моря; жители похожи на островитян, люди питаются солёной рыбой; здесь есть несколько народностей нэлуньчо, а кроме них очень близко к морю на реке Доло живет народ цяндяньшань; мужчины и женщины носят очень длинные волосы и все ходят с босыми ногами; промышляют рогами оленя и рыбой; на своих жилищах делают занавески из кожи рыбы; характер у них ленивый; старики носят одежды из соболя». Этот текст рассказывает об ороках Сахалина. Встретившиеся в этом тексте упоминания, что в тех местах есть промысел оленьими рогами говорит, что речь идёт о тонакае, на это же животное указывает и китайский источник «Цинвэньцзянь» (свиток 31), где оно названо oron-buho. В маньчжурском языке бухо (buho) переводится как «олень», и вряд ли может указывать на рога этого животного. В тунгусском языке острие или острый конец называется орон (oron), хорон (horon), морон (moron), а тонакая, т.е. северного оленя, звали орон (oron), и, следовательно, это указывает на рога оленя, которые заострены, т.е. «остроконечные рога». В корейском языке рога зовутся ппуль (ppul); а в монгольском - эбур (ebur), и, думаю, здесь есть какая-то связь с указанным выше названием орон (oron) или ворон (woron). В тексте «Цинвэньцзянь» «огромный олень» зовется yльцехен-гольмин-бухо (ultsehen-golmin-buho); рога оленя названы oрон-бухо (oron-buho); а оленя называют кандахан (kandahan), т.е. обозначают тремя разными словами; скорее всего, это просто различные интерпретации одного и того же слова «тонакай». Большого оленя называли ульцехен-гольмин -бухо, а смысл этой фразы - «олень с очень длинным хвостом». Если сравнить хвосты у тонакая и обычного оленя, то хвост тонакая получится намного длиннее, а, следовательно, это название указывает именно на тонакая. Тонакай, с древности, среди тунгусов использовался и как средство тяги и передвижения, и поистине был домашним животным, как собака, и среди этой нации животное получило название орокко (orokko), ороче (oroche), орочён (orochon), ольча (olcha). Когда эта нация стала разводить лошадей, то cтала распространяться с севера Сибири на юг, постепенно перемешавшись с монгольским этносом, и, думается, именно от этой нации и пошло название - тонакай. В соответствии с этим утверждением, в тунгусском языке «лошадь» зовётся мори (mori) или морин (morin), что одинаково с монгольским языком.

В капогирском языке, входящем в тунгусскую группу языков, тонакай зовётся сокзо (sokzo), на нерченском диалекте зокзе (zokze); на баргузинском - зокдсио (zokdsio), а посему названия cу(сюку) шень, цзушень и сишень на этих языках имеют созвучие; а особенно орокко (orokko), орочён (orocen), хотя в местах, где держали тонакая, вряд ли получилось это название. Тунгусы в эпоху Чжоу были известны под именем сушень, а в постханьскую эпоху Троецарствия звались илоу, и будет ошибочно полагать, что другое имя тонакая - орон (oron), орол (orol), и вряд ли тогда будет правильным утверждение, что орокко, ольча и орочён могут обозначать одну и ту же народность.

Нет ничего особенного в том, что в Ханьском государстве историки в одних местах называют народ сушень-нюйшень, а в других - нюйчжи. Нюйшень в «Записках о виденном и слышанном» Марко Поло обозначен как чoрча (chorcha), в сочинениях Рашида Эдина - чюрче (сhurche), а у Сантана Сетсена в «Мыслях о происхождении монголов» - джурчи (jurchi); в некоторых летописях Цинского двора этот народ обозначен другими названиями, причём равносильными с чжулишень или чжушень. Но неясно, называл ли таким именем народ нюйшень сам себя, а может быть Монголию или какой-либо другой народ типа цидань. И если допустить, что так именовались многие монгольские народности, тогда смысл слов «сушень», «илоу», «орокко», «орочён» будет: «люди, которые держат тонакая».

В монгольском языке тонакай зовется zari, zer, а раз так, тогда выражение «люди, прaвящие оленями» будет звучать zari-chin, zerchin (zarichi, zerchi). В монгольском языке текст или сочетание называется битсиг (bitsig), тогда выражение «человек, правящий текст» будет битсигчи (bitsigchi), а лошадь по-монгольски - мори (mori); а «человек, правящий лошадью» - моричи (morichi). На языке народа тобо чиновника, записывающего тексты, звали будэшень, переводчика звали циваньшень, а стражник на этом языке звучал как кэбошень, тогда -шень - это концовки вышеуказанных -чи (-chi), -чин (-chin); и -шень у нюйшень; а равно, как -чжи у нючжи - концовки одного и того же порядка. Сахалинские айны в самом конце царствования династии Чжоу были известны китайцам, как «волосатые люди», и это было уже аргументировано ранее. Но эта страна, как и народ, проживавший в ней, в своих именах и названиях не фигурирует в источниках эпохи Хань. А когда наступила эпоха Тан, то в то время, как айнские вожди из этих мест посещали с дружественными визитами Танское государство, этот остров, уже населенный гиляками, был известен китайцам как Люгуй. И ещё нужно уточнять название, поскольку предполагалось, что люгуй (люер-куе) - это слово, которым гиляки звали айнов Сахалина, а не айны величали так сами себя. Таким образом, с конца эпохи Чжоу до наступления эпохи Тан верных указаний на айнов острова Сахалина ни в одном источнике не встречается, однако полагаю, что есть записи относительно айнов из окрестностей острова Хоккайдо. Вот что сказано о диких племенах уцзюй в записках о восточных варварах эпохи Вэй: «...Муцюцзян напал на земли Цзюйли, сам Цзюйли бежал в местность под названием Уцзюй, продвигаясь вперед, полководец достиг деревни Уцзюй; все сразу переломал и разбил вдребезги; всем защитникам рубил головы, когда они стали пленниками ... продвинулся ещё на 3 тысячи ри, прошел на север к землям Гумбэнь, что от земель Уцзюй; северные уцзюй имеют ещё одно название - чжигоулоу, на юге будут земли Уцзюй, если пройти 800 ри; эти земли с севера на юг везде одинаково необработанны; кроме этого их зовут Илоу. Илоу будет, если сесть на корабль, и [...] враги так же прибыли кораблями, привезя много хорошего железа; северные уцзюй благоговейно склонились перед ними. В летние месяцы повсюду дикари живут далеко в горах, где роют себе пещеры и охраняют свои жилища; в зимние месяцы вокруг их страны огромной ледяной панцирь, что мешает движению корабля и поэтому дорога невозможна. Все они живут в особого рода деревнях, скрытых под землей; король Гибе отправил войска к восточным границам Гунцзинь, прибывшие спросили стариков (старейшин), нет ли на побережье моря, восточнее, ещё людей; старейшины сказали, что там есть страна и есть люди, которые ловят рыбу; мы этих людей встречали и видели их нравы, эта страна в десяти с лишним днях на восток и находится на одном из островов; там есть люди, языка они не знают, эта страна очень жестока; недоношенных младенцев мужского или женского пола обычно топят в море; и ещё сказали, что есть страна Хайчжун посреди моря; там одни женщины, а мужчин нет; у них матерчатые платья...; до неё тоже можно доплыть...; их тела и внешний вид очень похож на китайцев...; рукава у платьев длиной 3 сун...; один раз там был разбитый корабль...; живут они на берегу моря; есть один человек, который описал их и их жизнь, и то, что языка в обычном понятии у них нет; если кто-то умирает, то скорбящие не едят пищи; итак, эта страна находится на востоке от Уцзы посреди Великого моря».

Так вот, описанная в начале страна Уцзы - это корейский полуостров и провинция Чикьенго, от этого места путь на восток к стране посреди моря (Хайчжун) указывает на остров Сахалин. Здесь же сказано, что в этих землях живут только женщины, а мужского населения совершенно нет; возможно, это страна женщин , которая в стороне от мужчин воспитывает молодое поколение. И эта страна женщин описана в источнике «Ляншу», где рассказано о восточных варварах: «В самом начале царствования дома Юнюань, отправились в страну Фусан и встретили очень умного Шамэнь, он прибыл из провинции Цзинчжоу и рассказал, что на востоке от Фусан в 1000 ри есть страна женщин (Нюйго), лица их правильны, но несколько угловатой формы; цвет лица совершенно белый; тело очень волосатое, волосы длинные, землистого цвета; в феврале-марте устраивают купания; в июне-июле рожают детей; женщины детей молоком не кормят; питаются кореньями; делают специальное молоко из кореньев, чем и поят детей; 100 дней питают их так; в 3 года уже обучают стрельбе из лука; увидев людей, дети очень пугаются и убегают; едят они солёную траву, ловят зверя и птицу; листья этой солёной травы похожи на сильно пахнущую согуру (96); повсюду в воздухе витает этот запах соленой травы...» (Toung Pao, Vol. 3, p. 495-510). Господин Шренк определил, что это айны и попал в точку, но то, что местность эта - Тисима, я согласится не могу. Шренк каким-то сторонним чутьем видел в фусан айнов. По предположению Юй Бэя, описанные в «Ляншу» фусан - это селящиеся от р.Усилицзян к северу до нижнего течения реки Хэйлунцзян народы фуюйгао и гоули, образовавшие колонию переселенцев, и находящаяся к востоку от этих мест страна женщин - это или Сахалин или Хоккайдо с поселением айнов. О стране Фусан я намерен отдельно изложить точку зрения в журнале «Географические науки», поскольку читатель, вероятно, захочет более обстоятельно узнать о них. Название Люгуй (Люер-куе) встречается только в китайских источниках «Тундянь» и «Синь Тан шу», а в последующих исторических очерках это упоминание обрывается, а раз это так, значит это название китайцами было совершенно предано забвению.

В хрониках объединения страны Великой Империи Цинь говорится: « ...В местах Цзилинь, где встречаются гута, есть огромный остров, эта территория расположена на востоке в трех тысячах ри от столицы и находится перед устьем Хуньтуньцзян посреди большого моря; с юга на север остров тянется более 2000 ри; с запада на восток - несколько сот ри». В «Тайциньхуайдянту» сказано: «За землями Шаньсин находится земля за морем; эта земля находится на востоке напротив устья Хуньтунцзян, и протяжённость этого огромного острова более 1000 ри».

В другом источнике «Шуйдаотиган» говорится: «...Большой длины остров расположен напротив устья Хэйлунцзян и находится посреди Великого моря; длина его с севера на юг более 1600 ри; а с запада на восток в наиболее широком месте - 300 ри...»

Становится совершенно ясно, что здесь описывается Сахалин, но интересно, что его название нигде не приведено. Однако в морских картах империи Вэй приведены названия Хэйлунъюй (97) и о. Куе; а раз в географических очерках есть остров Куе, то, следовательно, можно сказать, что название этого острова в источниках Цинь уже встречалось. В эпоху Мин было известно название аборигенов этого острова - куе, но как же назывался сам остров? Даже Юй Бэй не может ответить! И даже указанный Хайдун в описании о стране Хайшань вряд ли может претендовать на указание названия этого острова. Хайшань - это название земель в нижнем течении реки Хэйлунцзян, а море, которое дало название этим землям, как всё-таки называлось?

Нечего и говорить о том, что он расположен на западе моря Нуэргань, и получил название по своему положению - западный. Об этом море упоминается на каменной плите в буддийском монастыре Нуэрагань: «...Эта страна находится недалеко от земель Шиле, это если плыть на запад от провинции Нуэр по морю, то [...] у которых много [...]» . На этой плите часть надписи стёрта, но вместо пропусков мы должны читать «от провинции Нуэргань по морю на восток» или же «посреди моря будут Куе». Нуэргань указывает на земли, которые находятся в непосредственной близости от устья реки Хэйлунцзян, а известно, что описанная каменная плита находится в буддийском храме Нуэргань, что в Тэлинь. А море Нуэргань получило своё название от названия самой местности и ясно, что это нынешнее море Дада (98). О значении слова «Нуэргань» подробных сведений нигде не встречается, но можно сделать некоторые выводы на основе языковых инверсий. Гиляки называли реку Хэйлунцзян - Лаэрри (Laerri); а маньчжуры несколько переиначили, называя её Наэрри (Naerri), а местность этой реки обозначали Наэррикхан (Наэррикха) (Naerrikhan (Naerriha)), и наконец это трансформировалось в название Нуркбан (Nurkban). В источнике «Цзилиньтунши» (свиток 120) есть описание местности и гипотеза происхождения надписи на каменной плите: «... Думаю, что Нуэргань - название местности; в мыслях по поводу географии этих земель описанной историками эпохи Юань, историк Шу Цзян утверждает, что это название птицы, и оно дало название морю, на которое эта птица прилетает из далёких стран, название этой птице xайдунцин.»

А посему можно смело утверждать, что название Нуэргань было известно ещё в эпоху Юань. Для того, чтобы более подробно разобраться в истории происхождения названий, следует ниже привести текст писания «Цзилинь» (свиток 34), где встречается упоминание о птице xайдунцин: «...Хайдунцин прилетают издалека, с реки Янцзы; птица водоплавающая; длина тела как у сокола; голосом похожа на певчую по утрам, но контуры как у гуся; пять птенцов хайдунцин для пения по утрам были пожалованы императору, однако выловленные птицы не живут долго в неволе; приближенный человек потрогал этого странного «гуся», но был поцарапан им; император нашил на голову птицы плюшевую накидку жёлтого императорского цвета; это произвело на приближённых Его Величества благоговейное чувство... Этот «гусь» получил своё название с востока, из Уго, когда с Хайдун пришёл человек и рассказал об этих хайдунцин, что «эти птицы ещё маленькие, но могут вырасти очень большими, живут они на берегу озера с лилиями; называются хайдунцин, иногда прилетают из-за моря в Китай; туземцы тех мест меняют их на шёлк; хайдунцин пришли из восточных земель, это маленькие, но крепкие птицы, обычно они держатся в воздухе; когти их белые и отличаются цветом; размах крыльев хайдунцин, как у самого большого орла, но тело маленькое, хотя и крепкое; летают они высоко, поэтому и зовут их «небесные гуси»; длина их что-то между соколом и ястребом; вьют по берегам гнёзда, прямо на краю отвесных скал; куда не может подняться человек. Я видел гнёзда этих хайдунцин...» Все это было немедленно записано с его слов..., перья хайдунцин, как у тигра; гнёзда как у ласточек; когда человек хочет подойти к гнездам, они иногда нападают, собираясь стаями, на того человека и сбивая его вниз. Характер их весьма ужасный, и ещё у них желтого цвета бедра и есть огненно-красные, как у тигра, перья. Вот такие эти птицы хайдунцин, они свободны и в неволе находится не могут; за 1 день они пролетают 2 тысячи ри; это самый лучший товар для человека, который получил хайдунцин; ни маньчжуры, ни китайцы этих птиц не держат; птицам необходим свет, кормить их нужно сливами; сейчас таких птиц очень много на Уссури; у них идет брачный период. Птица хайдунцин очень похожа на простого хайдуна (99); но тело ещё немного длиннее; так рассказал нам об этой птице хайдунцин человек по имени Байши...»

Поскольку хайдунцин прилетает с Хайдун, она и получила это название; и это видно из вышеприведённой части текста, но непонятно, что это за море, и на что указывает его название. Если допустить, что птица прилетает из мест реки Уссури в места по устью реки северного Хэйлунцзяна, тогда это место укажет, что на востоке есть море Нуэргань, а на юге только океан. Местность, где сливаются воедино Хэйлунцзян и Сунхуацзян, зовется Хайшань, поскольку получила это название, находясь на западе от этого моря. Поскольку смысл названия хайдунцин в приведенном выше тексте не раскрывается, попробуем определить, что означает иероглиф «цин» в конце названия птицы. Как указано выше, в тексте есть название Хайдунциншу. А в записках о Хэйлунцзян есть часть текста: «Здесь собираются птицы, которые едят траву и прилетают они с востока, называются они циндяо; старые люди называют их хайдунцин». И в соответствии с описанием цвета этой птицы, она и получила это название (100).

В маньчжурском языке хайдунцин зовётся шонгкон (shongkon); на языке нюйчжи берег Шенькэ называется Шенк-о-ан (Shenk'o-an). На бурято-монгольском диалекте берег Шенькэ звался Шoнксор (Shonxor), а в уйгурском диалекте Шoнкхэр (shonkher); в корейском языке эту птицу звали cёнг-кори (syong-ko-ri).

И становится очевидным, что во всех языках приведённые слова имеют одни и те же агглютинативные (101) корни, но решить, что может означать слово на китайском языке не представляется возможным из-за трудности камбуна. В селегинском языке, который входит в монгольскую группу языков, «зелёный» (цин-сэй) звучит как «чинкир» (chinkir), а раз это так, то, возможно, xайдунцин звучит как «шонкхор» (shonkhor) на одном из вышеназванных языков. Если верно это предположение, тогда название этой птицы распространилось в другие страны из Монголии.

В отношении этой птицы есть разногласия: когда выходец из народа нюйчжи Эгуда посетил страну Циданьи, он рассказал о ссоре с соседями по поводу принадлежности этой птицы, и этот спор отражен в источнике «Цзилиньтунши»: «...Тайляо (озеро, где обитает птица. - Прим. автора.) принадлежало нюйчжи более 200 лет и переходило постоянно по наследству к младшим братьям и сестрам; и всё возвращалось на круги своя; в тех местах есть небесное счастье; однажды трон был узурпирован; над птицами тоже было совершенно насилие; соседние от нюйчжи к северо-востоку племена уго пришли...; Хадун пришёл с войском и захватил озеро ... Человек Эгута и рассказал о хайдунцин, что это маленькая, но сильная птица; тело её вытянуто, а когти белые; люди, которые живут там же, любят её; после войны нюйчжи с пятью странами, в которой нюйчжи не победили, пришлось платить дань; в том числе и этими птицами; и никто не осмелился ослушаться приказа; а ослушавшихся казнили; затем стал добрый Эгуда и все подняли копья вверх...»

Таким образом хайдунцин в истории занимает место и как птица, которая имеет большое значение, из-за которой даже были войны!

В народе цидань высоко ценили эту птицу и даже делали ей специальные кормушки. В монгольском языке птица называлась сюбу (shubu), сюбун (shubun), сивагон (shiwagon), а кормушки назывались сиваготи (shiwagochi). Тогда это созвучно с описанным выше названием сяова (shao-wa) (созвучно с cивагои). В китайском источнике сказано, что «птица имеет название чо-ва (cho-wa) и сопровождает воинов, и используется в охоте на лошадях...» Таким образом, чо-ва также созвучно, и, следовательно, это одно и то же название. В корейском языке птица звучит как «сал» (sal), а потому, и это название имеет какое-то отношение к вышеизложенному.

Часть ХIII. Страна Еча

В китайском источнике «Тундянь», описывающем Люгуй сказано: «...От этой страны (Люгуй) на север в 1 месяце ходьбы есть страна Еча. Люди там свирепы...» На что указывает это название Еча? На какую страну, на какой народ?

Господин Шренк, который, как уже известно, причислял название Люгуй Камчатке, называл словом «еча» чукчей, которые жили на севере от Люгуя, и на местном наречии аборигенов Камчатки - ительменов - именовались тонинэгон (taninegon), в переводе - «весьма сильные люди». На основании утверждения господина Клапрота, коряки называли чукчей майнетанг (mainetang), что на языке этого народа означает «любители поссориться». Если посмотреть с этой позиции, то видно, что господин Шренк до конца придерживается своей идеи, что еча - это чукчи. Название еча для внешнего вида этих туземцев несколько странновато, и что касается их дурного злобного характера, если их называть «демонами», то это никак не стыкуется со словами туземцев Люгуя. «В Эдзо есть, - как описал в «Записках о посещении Эдзо» профессор Кида (статья опубликована господином Кида в «Рэкиси Тири», № 9, часть 3) - связывающая Ямато и Китай с заграницей область страны, а именно Еча, которая не претерпела изменений со времён эпохи Тан. Люди там до сих пор едят мясо зверя и рыбы в сыром виде; не знают, как возделывать пять зерновых культур; не знают звуков, слова и речь даются им очень трудно. Встречались с жителями Ямато, которые переправлялись туда несколько раз, аборигены нападали на них безо всякого повода... Носят длинные бороды и вдоль всего тела отращивают волосы. Хотя их слова и просты, но смысл их далеко неясен...»

Жители Страны Восходящего Солнца описывали внешний вид айнов, живших в окрестностях Сахалина. Есть у них и упоминания о еча. А почему тогда этих туземцев описывали как еча, земли которых были где-то видны с Сахалина? И почему еча известны, как дикари, которые «...высовывали клыки вепря и пугали людей»? Японцы записывали это, взяв за основу рассказы, услышанные ими о еча от айнов. Однако можно сказано, что злобностью характера людей, проживавших севернее Люгуя, то есть Сахалина, отличались не только чукчи. Жившая в непосредственной близости к корякам народность юкагиров также отличалась весьма злобным и воинственным характером, у них также процветал грабёж соседей. Коряки называли их йедель (yedel). Йедель на языке коряков означало «волк». (Schlosse, Die allgemenie abriss des asiatischen Nordens, p. 435).

Итак, еча, которые упоминаются в источниках Тан, рассказывающих о Люгуе, это вовсе не чукчи. Наверное, это название указывает на юкагиров. Если посмотреть на то, как об этом говорится с позиции ориентации на север от Сахалина, то спокойно можно утверждать, что это направление указывает именно на них, а не на чукчей. Но более обстоятельно судить, созвучно ли слово «еча» со словом «йедель» (волк) и об указании на принадлежность этого названия кому-либо, вряд ли представляется возможным.

Примечания переводчика:

82. Стилизованное от китайского «Люгуй».

83. «Сборник рассказов и карт Великой империи Цин».

84. Тонкая шёлковая материя.

85. По-японски сисан (западные горы).

86. Японский дательный падеж (кому? чему? где?).

87. По японскому дательному падежу тэниоха (где?).

88. Старое название Амура.

89. С китайского - Бухта зелёных уток.

90. о. Формоза (Тайвань).

91. С китайского - «Мысли о происхождении маньчжурского народа».

92. По-японски тонакай.

93. Очевидно, Сиратори Куракити имеет в виду богатый экспонатами орудий труда народов севера музей университета Токай.

94. Злак типа пшеницы.

95. Рё в Японии, люй в Китае - старинная золотая монета высшего номинала.

96. Японцы в древности называли эту траву сиокарагуса - это один из видов морских водорослей, очень похожий на морскую капусту - нори или комбу.

97. Остров Хэйлун - Остров Чёрного Дракона.

98. По-японски - пролив Дацудан, ныне - Татарский пролив.

99. Сокола.

100. Цин по-японски звучит как «син», что означает «зелёный с жёлтым оттенком».

101. Звуко-фонетические.

Основные единицы мер: